Эльмира Усенова — Заместитель полномочного представителя правительства в Иссык-Кульской области

— Когда Иссык-Кульская область впервые столкнулась с коронавирусом?
— По области работа началась, когда болезнь стала прогрессировать в Китае, когда вообще пошла речь о коронавирусе. Потихоньку мы готовились, и конкретно с этой проблемой мы столкнулись в марте, когда повсеместно у нас стали выявляться заражённые люди. В марте у нас тоже были проблемы с индивидуальной защитой, потому что все были в панике из-за болезни, не было никаких медикаментов, масок, были очереди в аптеках. В республике мы самыми первыми начали ставить посты. Мы сразу же закрыли пост «Ак-Кеме» при въезде в Балыкчи, потому что, как только началась пандемия в Бишкеке, все люди оттуда начали ехать в Иссык-Кульскую область. Ещё сезон не открылся, но практически каждый день по 10 тысяч человек заезжали в нашу область. В каждом селе были созданы команды дружинников, народ сам стал помогать. Потом, когда проблема была с СИЗами, мы из Фонда Иссык-Кульской области выделили 5 млн 700 тысяч сомов и закупили все необходимые средства защиты. Раздали больницам, сразу же оснастили больницы необходимыми нуждами. Все были снабжены.
— Именно Иссык-Кульская область была одним из очагов: в Тюпском районе было зафиксировано массовое заражение коронавирусом.
— До 1 июня у нас было всего 14 случаев. По сравнению с другими областями мы контролировали ситуацию. Потом начался турсезон, пошёл коронавирус, и пневмония сразу, следом. Тогда уже показатели увеличились. Касательно Тюпа, изначально первые случаи были зафиксированы там, потом в Караколе, в общей сложности до 1 июня ситуация была более или менее.
— Что показал первый опыт управления при COVID-19? Какие решения принимались и какие были неверными?
— Решений было много. Эпидемиологическую ситуацию мы старались контролировать. Были алгоритмы, которые приходили из Минздрава. Мы работали по всем алгоритмам. Таким и было лечение; всё, что приходило из Минздрава, мы старались делать. Другое дело, организационная часть. Мы работали с постами, каждого, кто въезжал из-за границы, мы сразу брали на учёт. Были массовые приезды, наши соотечественники приезжали из других стран, особенно из России. Только по моим отчётам, было около 30 рейсов, мы всех граждан встречали, до дома довозили, оставляли на домашний карантин. К сожалению, с 1 июня число сразу увеличилось, так как к COVID-19 подключилась пневмония. Какие у нас были минусы? Нехватка врачей, была большая паника из-за того, что не хватало больниц, поэтому мы сразу же открыли очень много дневных стационаров. Пользуясь случаем, хочу сразу поблагодарить наших граждан, которые, сами работая, помогали нам, нашим волонтёрам, хочу выразить им огромную благодарность. И единственным моментом была нехватка врачей. Даже до пандемии у нас была нехватка врачей — 172 человека. Касательно больных, на сегодня у нас 13 случаев, но это пневмония. Коронавируса пока нет. Мы не расслабляемся, потому что сегодня и завтра могут быть разные цифры.
— Один из минусов — это нехватка врачей. Но считаете ли вы, что ещё одним минусом было неверное принятие решений со стороны штаба? Или все его решения были верными?
— Не считаю, что они были неверными. Штаб тоже делал всё возможное, чтобы улучшить ситуацию.
— Что вы требовали от него? Какие материальные запросы были? Их все удовлетворили вовремя?
— Да. Всё, что мы просили от правительства и штаба, было удовлетворено вовремя. По сравнению с другими регионами у нас есть свой, Иссык-Кульский фонд развития, откуда мы взяли средства, на которые все купили. Что касается второй волны, у нас будут закуплены средства, рентген-аппараты, машины, оборудование. На сегодня у нас заканчивается капитальный ремонт в инфекционке в Чолпон-Ате. Планируем открыть в 10-х числах сентября, а в Караколе — в конце августа. В этом фонде предусмотрены средства на областные больницы, порядка 9 млн сомов. Это на покупку мягкого и жёсткого инвентаря. А медоборудование будет обеспечено со стороны Минздрава, плюс капитальный ремонт этих двух больниц спонсировался из республиканского бюджета.
— Если, как говорите, все средства, что вы просили, штаб выделял вовремя, то почему медиков вовремя не оснастили СИЗами?
— Это было вначале. Частично были оснащены, просто была нехватка. У народа не было возможности просто купить маски в аптеках. Этот ажиотаж был везде. А по поводу врачей, думаю, мы всех, кого было нужно, обеспечили, и обеспечиваем. Всех, кто непосредственно работал в пандемию. Достаточно СИЗов, масок — всего. И финансирование идёт, нам постоянно пополняют запасы.
— Когда я брала интервью у других чиновников и в Минздраве, они говорили, что основной причиной, почему медики заразились, было то, что протоколы лечения не доводились до регионов. У вас как с протоколами обстояли дела? Всех ли ваших медиков осведомили о новшествах в них?
— Все алгоритмы из Минздрава проходили через областные и районные штабы, местные советы. Был постоянный контроль алгоритмов, но сегодня я не могу ответить, почему врачи заражаются, затрудняюсь ответить. Были разные ситуации, врачи сами тоже должны были соблюдать санитарные нормы.
— Как на местах исполнялись решения, которые принимались на местном уровне и в штабе?
— У нас исполнялось всё своевременно, никаких накладок не было. Всё, что к нам приходило, мы решали своевременно и качественно. С 1 июня пошло усложнение по всей республике, тем более у нас курортная зона и очень много заезжих. А так, мы соблюдаем все санитарные нормы, всё время рейды, со всеми контактируем и коммуницируем. В пансионатах также оборудованы обсервационные отделения на всякий случай.
— Какие были проблемы? Вы так отвечаете, как будто вообще не было проблем.
— Проблемы были так же, как у всех, например с теми же концентраторами. Когда началась пневмония, у нас в области было около 150 концентраторов, сейчас у нас их больше тысячи — нам выделили от Минздрава. А так проблемы, конечно, были. Рентген-аппараты были морально устаревшие, но сегодня мы уже решаем вопрос.
— За время карантина, когда вся страна сидела дома два месяца, можно сказать, что государство совсем не подготовилось к пику пандемии. Показатели выросли, и позже были огромные жертвы среди населения. Что вы об этом скажете?
— Во-первых, среди населения проводились постоянные работы. Когда в марте началась пандемия, народ не до конца понимал и осознавал, что предстоит пережить. Очень многие не подчинялись карантину, было много сложностей. Ситуация сама показала, что некоторые не верили, что есть вирус. Когда же начали открывать предприятия, ситуация усложнилась. Не могу отвечать за республику, но по области мы готовились потихоньку к этому.
— Что вас больше всего поразило во время вашей работы, когда началась пандемия и после пика?
— Отношение людей к своему здоровью. С нашей стороны велась постоянная работа, но тем не менее народ не до конца понимал всю ситуацию. Когда мы открыли все организации и транспорт, народ не понимал, что нужно соблюдать нормы, носить маски. Но сегодня уже все осознали, что́ нужно делать и что за этим стоит