Гульнара Ташибекова — Главный врач центра семейной медицины №17

— Здравствуйте, как вы? Что с Вашим голосом?
— Я заболела, очень плохо себя чувствую. Заразились шесть человек.
— Вас отдельно положили?
— Да, шестерых положили в инфекционную больницу, у двух человек не спадает температура.
— Можете рассказать все сначала?
— Сейчас трудно собраться с мыслями, моё состояние очень тяжелое, боюсь, что-то перепутать, неправильно сказать, сначала напишу все на бумагу. Снова вызвали скорую помощь, обследуют нас, мне очень плохо.
— Как вы работали в начале? Пишут о том, как только узнали, что вы заражены COVID-19, все уехали, оставив вас на улице на 6 часов, это правда?
— Да, так и было, когда узнали, что мы заражены COVID-19, все сбежали. Представляете, близкие, наши семьи, друзья боялись нас, стояли подальше от нас. Хотели отделиться в гостинице, не разрешили, мы, медики сидели на улице, замерзли. Почему так? Почему не создали условия для нас?

— Как все началось, проводилась ли подготовка к вирусу?
— В начале к нам пришел приказ Министерства здравоохранения, объяснили ситуацию в Европе, рассказали о разработанных алгоритмах для нас. На собраниях особенно останавливались на том, что нужно определять контактных лиц, что нужно их изолировать. С самого начала мы говорили о том, что медики должны ходить в защитных костюмах, для выявления и регистрации контактных.
Но тогда не было костюмов СИЗ или каких-либо других защитных средств. Я обошла все аптеки в поисках защитных костюмов, халатов, масок, выкупала их в больших количествах, трудно было найти бахилы, маски. Мы покупали то, что смогли найти в аптеках, таким образом, я сделала запасы для больницы, где работаю, так как отвечаю за безопасность и здоровье своих коллег, работающих под моим руководством. Когда, впервые начали регистрировать контактных, мы работали по разработанным Министерством здравоохранения, в январе- феврале, алгоритмам, они часто менялись. Мы ходили к каждому дому пешком, регистрировали, брали на изоляцию, все время ходили по улицам, от безвыходности я развозила всех на своей машине. Число тех, кто был в контакте с зараженными, продолжало расти, тогда руководство не обратило внимания на мои просьбы, не было защитных костюмов, халатов. Нам пришлось ходить в дома зараженных в халатах, которые мы сами покупали, я развозила лаборантов, эпидемиологов на своем личном автомобиле, мы были сильно загружены, ведь была еще основная работа, ходить к выписавшимся из роддома роженицам, осматривать больных. Оказывается, нам не хватает эпидемиологов, лаборантов, вирусологов, чтобы обучить медиков, самостоятельно научились пользоваться ПЦР-тестами.
— Ранее вы говорили о том, что рассказали о проблемах руководству, тогда вы обращались в Республиканский Штаб, куда вы конкретно обратились?
— У нас есть большой центр, регулирующий работу семейных врачей. Я говорила об этом на собрании в центре — о нехватке машин, загруженности и усталости медиков, говорила обо всем, об отсутствии защитных костюмов. С начала COVID-19, за 2 месяца в наш район, куда прикреплен наш ЦСМ, с зарубежных стран, прибыло очень много людей, зарегистрировать их, провести проверку членов семьи, взять на изоляцию, вся эта работа сильно измотала нас. Таким образом, мы делали огромную работу, 16 апреля COVID-19 выявился у 7-8 человек, все они были в тесном контакте с эпидемиологами, лаборантами
Самой первой заболела врач, она является моим заместителем, у нее поднялась температура, ей было плохо, затем заболела я. Мы с высокой температурой пошли в лабораторию сдавать ПЦР-тест, но тесты вышли отрицательными, результаты нам не показали, сказали, что чисто, но мы продолжали болеть.
Я не могла бросить работу, принимала лекарства и продолжала работать. Невозможно было оставить работу, мы должны были делать все быстро, целыми днями должны были ходить по домам заболевших и контактных под подозрением. Мы продолжали работать, анализы опаздывали, они опаздывали на 4-5 дней, я была очень недовольна этим, все заболевшие медики замучались, некоторые слегли дома, так как все заболели, в больнице остались я и мой заместитель.
— Сколько сотрудников лежат вместе с Вами?
— Нас было 23 человека, у двоих состояние тяжелое, их забрали в больницу, сейчас нас 21.
— Вы изначально не были обеспечены защитными средствами, транспортом — это безразличие ваших руководителей?
— Конечно, это безразличие с их стороны, учреждение тоже пострадало. Я на собраниях столько говорила, что нет защитной одежды, никто меня не слушал. Может была нехватка средств, не знаю, помните, в то время в аптеках не было даже масок, поэтому люди выкупали лекарства, маски и т. д. Теперь все это нужно расследовать, я изучу, исследую, дам факты, силовые органы должны разобраться в этих событиях. Я говорила руководству, чтобы не давили на нас, всегда говорю, что они унижают всех врачей. Раньше я работала главным врачом в службе скорой помощи, пережила две революции, и теперь я никого не боюсь, я обязательно дойду до правды. Медикам сейчас тяжело, им не дают говорить.
— Это же не постыдная болезнь, так почему же другие больницы скрывают зараженных?
— Да, болезнь не постыдная, она очень тяжелая, например, грипп регистрировали в день по пять тысяч, об этом не говорил никто, в этот раз вирус быстро распространяется, тяжело проходит, люди страдают, поэтому мы не должны паниковать. Медиков поставили лицом к лицу с вирусом без какой-либо подготовки, теперь я слышу, что средства индивидуальной защиты распространяют. Мы годами работаем, защищая здоровье людей, и теперь издеваются над медиками, почему? Говорят, что в отдаленных районах дела обстоят таким же образом. Разве власти не говорили о полной подготовке, где их подготовка?
— COVID-19 показал отношение чиновников к медицине в Кыргызстане, отсутствие заботы о медицинских работниках. Может быть, власти думают выйти сухими из воды, свалив все на Министерство здравоохранения, сказав, что это внутренние проблемы Минздрава?
— Проблема есть давно, один министр сменяется другим, он является санитарным врачом, эпидемиологом. Уверена, что он справится с нынешней ситуацией, когда он приходил к нам, я говорила, чтобы не обижали нас, что готова работать. Мы боремся за здоровье людей, что будет если нас не станет? Хочется, чтобы в министерстве работали люди, которые знают свое дело, у нас нет финансовых средств на руках, наши права оказались незащищенными. Были бы у нас средства, купили бы все необходимое еще до вспышки вируса, который пришел к нам из Европы намного позже. Почему наше руководство молча сидело, сложа руки, когда все происходило там? Почему нам вовремя не раздали средства защиты? Мы должны были быть полностьюготовы, увидев, что происходит в Европе, так не должно было быть. Позор! Я не могу смотреть в лицо своим подчиненным, обо мне говорят: «Заняла 4-х звездочный отель». Что это за слова? В данное время идет черный пиар. Мое заветное желание теперь заключается в том, чтобы мои сотрудники выздоровели, я молюсь, чтобы они были здоровы, руководство запугивает меня за то, что я говорю правду.