Марлен Беделбаев — Аспирант Кыргызской государственной медицинской академии им. И. К. Ахунбаева, анестезиолог-реаниматолог, врач-волонтер, добровольно выехавший в Джалал-Абадскую область

— Марлен, может быть, вы читаете интервью врачей из других стран, которые появляются в международных СМИ, таких как Би-би-Си? Как вы заходите в красную зону и как чувствуете себя там, вы сейчас на карантине? Как дела?

 

— Да, мы в данное время на карантине после 14-дневной работы, с 15 мая вышли на карантин, находимся в обсервации. Все это происходит по приказу министерства, 14 дней работаем, 14 дней находимся на карантине. 

 

— Как вы сами? Говорят, что в вашем регионе много зараженных. Есть ли заразившиеся медики?

 

— Все хорошо, состояние 22-х медиков удовлетворительное, все находимся на карантине, в изоляции в одной из частных клиник Джалал-Абада, нам предоставили это место бесплатно, условия и еда очень хорошие.

 

— Как проходили дни в красной зоне? Можете рассказать о режиме дня? 

 

— Наш рабочий день обычно начинается в семь часов утра, просыпаемся, завтракаем, в восемь часов заходим в красную зону. До захода в красную зону мы находимся в чистой зоне, где готовят нам наши защитные средства. В каждом предмете написаны аббревиатуры наших имен, надеваем маски, сверху очки, обуваемся в резиновые сапоги. В восемь часов мы должны быть в красной зоне. Когда приходим в пункт, доктор ночной смены дает нам список больных и краткий отчет о том, как прошла ночь. Я принимаю смену, затем знакомлюсь с состоянием каждого больного, мы слушаем дыхание, проверяем, выделяем каждому больному по 15 минут. После этого делим 49 больных на 3-х врачей, начинаем обход, я беру детей. Я ответственный за всех, от зараженных младенцев до 17-летних. Затем идем в ординаторскую, заполняем историю болезни каждого пациента, уточняем, нужные анализы, и даем задания медсестрам. Все это занимает около 2 часов, прописываем сколько доз препарата следует ввести, что надо делать, отвечаем на все вопросы пациентов за 2 часа. 

 

— Средства индивидуальной защиты, СИЗ-костюмы полностью закрыты, у вас не было проблем во время работы, в связи с этим? Например, если вам нужно попить воду, сходить в туалет, удобно проверять больного в костюме СИЗ? 

 

— У нас есть правило, за 15 минут до входа в красную зону нельзя пить что-либо и есть еду. В восемь часов завтракаю немного, ем только после 16 часов, после выхода.  В красной зоне 8 часов нельзя ходить в туалет и пить воду.

— У вас было чувство подавленности, когда не хотели заходить в красную зону? У вас нет эмоционального выгорания?

 

— Лично со мной такого не было, наша бригада очень быстро нашла общий язык с больными. Конечно, не хочется себя хвалить, мы уделяли внимание каждому больному, все время говорили им как правильно питаться, как соблюдать личную гигиену, как лечиться. В красной зоне время пролетало очень быстро, сначала обходили всех больных, только после этого начинали их лечить. Пока определяли, что делать на следующий день, уже смена заканчивалась, на следующий день смотрели анализы, сравнивали ПЦР-тесты, некоторым делали рентген-снимки, 12 дней их пребывания проходили очень быстро.

 

— Вы забывали про себя из-за большой нагрузки?

 

— Да, казалось, находились в каком-то круговороте, вечером пока осматривали тяжелобольных, вновь поступивших, проходило несколько часов, свободного времени никогда не было.

 

— В настоящее время в социальных сетях растет число людей, выступающих в защиту медиков. 134 инфицированных COVID-19 являются врачами и медсестрами (май, 2020). Говорят, что среди медиков в вашей больнице тоже есть зараженные, однако, Министерство здравоохранения, относится к ним так, как будто они преднамеренно заразились или обманули. Что вы на это скажете?

 

— В больнице, где я работаю, к врачам относятся хорошо, мы не заражались от пациентов, мы относимся ко всем одинаково. Я не знаю, как обстоят дела в других регионах или больницах, но к нам относятся с уважением и оказывают поддержку, нас никто не унижал.

 

— Вы приехали в красную зону добровольно, что на это сказали близкие, как они согласились? Почему вы стали волонтером? 

 

— Моя семья привыкла к тому, что с 2013 года работаю в инфекционной больнице, в то время была эпидемия кори из-за отказа многих людей от прививок, и болезнь особенно обострилась в 2015-2016 годах, я тогда работал в инфекционной больнице, мои близкие привыкли к моей работе. Сначала они сердились и не хотели давать разрешения, корь тоже очень опасное заболевание, он убивает иммунитет в течение 3-4 месяцев, в основном, все инфекции опасны. Близкие говорят, чтобы был осторожным, смотрел за собой, это ведь моя работа.

 

— Чем будете заниматься после карантина? 

 

— Я снова пойду работать, говорят, что 2-я волна будет сложной. Вы, возможно, читали, что пандемия еще не набрала полную силу, вторая волна ожидается 24-25 мая, будет вспышка болезни. Мы с коллегой, реаниматологом снова идем работать в красную зону, у моего коллеги есть дети, и он очень по ним скучает. Но мы, как команда, не можем оставить одного из нас, в случае необходимости мы все готовы остаться и работать. 

 

Фото из личного архива М. Беделбаева

 

— Хотели бы погулять на улице? Может, съездить в горы на шашлыки? 

 

— Нам сюда все приносят, уже ел несколько видов плова, очень доволен едой. На карантине лежим в палатах по 1-2 человека, есть душ, телевизор, бесплатный интернет, всего достаточно, про другие больницы, области не знаю. Мы довольны всем.

 

— Насколько удобно работать во время осмотра больных в костюмах СИЗ? Как вы измеряете температуру тела пациентов, как вы осматриваете их? Не сложно? 

 

— Мы работаем с февраля. Возле аэропорта Манас в Бишкеке есть обсервация, где мы работали с февраля. Подготовка началась еще в январе, вместе со студентами учились надевать костюмы СИЗ, смотрели за коллегами в красной зоне, обсервации. Тогда не было ни одного больного, беспокойства начались, когда из Ухани прилетели первые студенты. Мы начали беспокоиться, когда COVID-19 распространился сначала в Китае, а затем в других странах, мы уже всё знали, когда приехали в Джалал-Абад. Трудно слушать дыхание пациента ухом, но мы решили эту проблему и научились размещать фонендоскоп под костюмы СИЗ. Мы также легко проводим осмотр, не пугая пациентов. 

 

— Вы очень позитивный человек, но сейчас многие медики говорят о нехватке костюмов СИЗ, что медики не защищены. Какова ситуация у вас?

 

— У нас все нормально, всего достаточно, честно говоря, нам звонят из других команд, спрашивают, сильно удивляются. Я очень благодарен своей команде, всех учим, сами учимся, научились способам одевания и снятия защитных средств. Мы даже пробовали разные сценарии на случай опасных ситуаций, тщательно продумали до деталей, что мы будем делать, если наши очки запотеют, захотим сходить в туалет или костюм порвется. В красной зоне есть специальный рабочий телефон для связи с чистой зоной, медсестры говорили нам, когда запотевали их очки, когда они хотели сходить в туалет, даже говорили, когда неожиданно пошла менструация. В таких случаях мы помогали им, создавали условия, чтобы они могли выйти в чистую зону, работаем очень дружно. Слышал, что в некоторых больницах врачи сами стирают одежду, не имеют костюмов СИЗ, у нас все есть, нам надевают 8-слойные маски из марли, точно, как медсестры надевают их хирургам.  

 

— Я думала, что вы хотите уехать домой, удивило ваше желание продолжить работу. 

 

— Работать особо не хочу, но при возникновении опасной ситуации снова пойду работать. А если будет нормальная ситуация, конечно, хочется отдохнуть, но в данное время работы много. 

 

— А что с заработной платой? Увеличилась?

 

— Заработную плату должны были перевести на банковский счет, так как работаем в красной зоне, пока нет необходимости в деньгах. Мы же приехали сюда добровольно, поэтому о деньгах не говорили, все звонят, интересуются, спрашивают, получаем ли крупные суммы денег. Если власть обещала платить, значит заплатят, сам не думал о больших деньгах. Мы сюда приехали, чтобы работать, созданы все условия, еда бесплатная, интернет бесплатный, деньги не нужны пока. Не знаю, как другие, но я не думаю о деньгах, однако, если мне что-то не нравится, говорю незамедлительно, с этой стороны я очень принципиальный.

 

— Глубокие следы от маски и респиратора остаются на лице? 

— Да, бывали случаи, когда резиновые сапоги натирали ноги. На самом деле, если надевать обувь или маску правильно, делать все по правилам, не сильно пострадаешь.