Мирлан Жээнчороев — Лидер партии «Республика», депутат Жогорку Кенеша шестого созыва

— Как оцениваете работу правительства во время пандемии как депутат?
— Институты власти, включая правительство и парламент, оказались не готовы к развитию пандемии и её сценарию. Те люди, которые прогнозировали развитие пандемии, оказались не правы, по моему мнению. Правительство оказалось не готово не только в организационном плане, но и к устранению препятствий в быстром и эффективном финансировании некоторых строк бюджета, которые нужно было принимать оперативно. Вопросы обозначались в Республиканском штабе, но при этом бюрократические процессы между аппаратами правительства и Министерства финансов не решались, из-за этого для решения многих вопросов не было финансирования. И в своё время не были проведены работы. В отсутствие прогноза можно привести многие примеры неподготовки кадров, необеспечения мобильных групп. Приведу лишь один. Государство со стороны МЧС объявило о строительстве обсервации на 700 мест, потом правительство его сократило по своим причинам до 300 мест. Потом, как оказалось, пандемия начала развиваться и эти места не были годными и оснащёнными. Обсервации открывались в городе — в спортзалах, ресторанах, во Дворце спорта. Общественность вышла и показала, что наше правительство и министерство не готовы бороться с наплывом пациентов.
— Жогорку Кенеш рассматривал вопросы, касающиеся пандемии, с участием правительства. Тогда нельзя было дать оценку работе правительства?
— Жогорку Кенеш принял несколько законодательных актов по обеспечению работы в период карантина, принятию карантинных мер и санитарных норм. Правительство усилило ответственность. Жогорку Кенеш принял несколько законодательных актов, например по объявлению чрезвычайной ситуации в Кыргызстане, так же оперативно в трёх чтениях принял некоторые документы по борьбе с COVID-19. Парламент дал возможность принять такие документы. Но при этом надо сказать, что парламент тоже несёт политическую ответственность. Руководство отстранилось от оперативного видения, т. е. мы в парламентской стране увидели, что парламент оказался не ведущим институтом, а ведомым.
— Насколько повлияло, как вы говорите, бездействие парламента на борьбу с коронавирусом в стране?
— Думаю, не все депутаты молчали. Кто-то говорил о недофинансировании, о проблеме мигрантов. То есть я бы не сказал, что парламент полностью самоустранился. Роль парламента — в контроле и принятии законодательных актов. Законодательные акты парламент принимал. Если помните, были разработаны законопроекты по СOVID-19, в парламент были приглашены члены правительства и они дали свои прогнозы.
— Если они давали прогнозы — значит, вы вместе с правительством решали вопросы борьбы с коронавирусом?
— Думаю, все институты власти были ответственны за ту панику, за ту неподготовку в начале развития пандемии.
— Парламент именно в период пандемии начал принимать законы, не касающиеся COVID-19, напримерЗакон об НКО, который позже был пересмотрен, Закон «О манипулировании информацией». Как вы смотрите на то, что очень важные законы стали приниматься в закрытом режиме?
— Общественность знает мою позицию. Я как депутат был против рассмотрения и принятия этих законов. И рассматривая эти законы, мы говорили, что они не прошли нужную законодательную процедуру, не были подкреплены ни финансовыми, ни другими экспертизами, нужными для принятия этих законов. Я был в числе тех 9–10 депутатов, которые были категорически против рассмотрения этих законов и голосовали против них. Поэтому могу озвучить только свою позицию.
— Расскажите свою позицию: почему именно в этот период депутаты начали принимать такие законы и были ли они нужны в то время?
— Думаю, этот закон появился не вдруг, он, наверное, давно обсуждался. И обсуждался под другим названием, под другими механизмами. Этот закон о контроле над соцсетями СМИ обсуждался под разными названиями. Практически последние два созыва он является предметом для рассмотрения парламентом. Два раза парламент отказался его принимать, но в этот раз большинство депутатов парламента поддержали этот закон. Но я был против.
— Права ли была общественность, критикуя парламент, когда депутаты ушли на каникулы?
— Это были не каникулы. В соответствии с регламентом ЖК сессионный период определяется с 1 сентября по 1 июля. То есть, согласно закону, 1 июля мы должны закончить сессионный год. При этом у парламента, спикера и лидеров фракции есть конституционное и законодательное право созвать внеочередное заседание ЖК в случае необходимости принятия оперативных законодательных актов для устранения причин или последствий пандемии. Я, как парламентарий, всегда был готов к заседанию. При этом парламент не перестал же работать. Работа парламента заключается не только в заседании, а в связи с общественностью и населением. Некоторые депутаты всегда были на связи с населением. Те, у кого была возможность, материально помогали на карантине и после него.
— Как думаете, в период пика, когда всё начало происходить, нужно ли было созывать парламент на внеочередное заседание?
— Могу сказать своё мнение. Вы, наверное, помните моё интервью. Из него были вырваны некоторые слова без контекста и распространены в СМИ. Я переговорил с некоторыми докторами наук, учёными, с практикующими врачами, главврачами, пульмонологами. Они говорили, что, когда пошёл пик, надо было закрыть город на карантин. То есть ещё раз надо было ввести карантин, потому что работа общественного транспорта, общественных мест, точек питания способствовала развитию коронавируса в регионах. Межобластные, межрайонные транспортные сообщения мы не закрывали, хотя учёные советовали закрыть хотя бы на 20 дней. Соответственно, в СМИ было предложено сдвинуть день проведения выборов с 4 октября на 22 дня. К примеру, в Казахстане и Узбекистане ввели второй карантин.
— У нас обозначили дату выборов. Насколько было оправданным принятие такого решения?
— Срок работы парламента истекает в ноябре, наша первая сессия прошла 28 октября, если не ошибаюсь, т. е. до первой сессии следующего созыва при переносе даты выборов на 20 дней у нас ещё оставалось время работать. Сейчас выборы проходят не как раньше. Если взять протоколы, которые используются во всех регионах, то у нас есть электронная, более оперативная форма и результат в течение недели мы смогли бы определить. Если бы 20-го числа были выборы, то 8-го числа следующего месяца ЦИК мог бы огласить итоги. И, соответственно, Жогорку Кенеш мог бы провести первую сессию. Тогда всё прошло бы в рамках закона и Конституции. По поводу оправданности переноса могу сказать одно. В предвыборный период вы видели, что некоторые партии усиленно работали, особенно новые. Они привлекали новых сторонников, организовывали мероприятия. Это всё сопровождалось массовым скоплением людей. Если по закону позволялось собирать до 50 человек, то на таких мероприятиях собиралось больше. Они ходили по домам, контактировали с людьми, что помогло вирусу распространиться. Если бы мы ввели карантин, думаю, не дали бы вирусу распространиться.
— Это вы говорите с точки зрения переноса даты выборов. А с точки зрения обозначения даты почему надо было проводить именно 4 октября?
— Это было по условиям закона. В каких случаях переносятся и не проводятся выборы? В случае конституционного введения чрезвычайной ситуации или военного положения. В соответствии с законом за 100 дней должно приниматься решение о назначении новых выборов. За эти 100 дней в Кыргызстане не были приняты конституционные законы о чрезвычайной ситуации или военном положении, соответственно, юридически остаётся только один законный путь — назначение выборов. Думаю, президент в соответствии с законом и принял это решение.
— Сейчас все усиленно готовятся к выборам: эпидемиологическая ситуация немного улучшилась, с точки зрения Минздрава. Но говорят, что после выборов снова может возникнуть вторая волна. Здесь кроется очень большой вопрос.
— Волна не связана с выборами. Вообще учёные в мире прогнозируют вторую волну. После изменения погодных условий, т. е. осенью, когда похолодает, у людей начнётся первичный ОРВИ, все перенесённые заболевания могут повлечь развитие пандемии. Думаю, у правительства сейчас есть возможность подготовиться ко второй волне, например обеспечить лекарствами, теми же антикоагулянтами, цены на которые очень выросли. Сейчас правительство должно принять какие-то механизмы и меры по обеспечению регистрации или нерегистрациитаких фармизделий, а также заняться подготовкой больничных мест, достроить инфекционные больницы до осени. А если другие страны производят вакцину, то, думаю, Кыргызстан должен купить вакцину и провакцинировать население.