Надира Джусупбекова — Заместитель министра образования и науки КР

Фото с сайта Министерства образования и науки КР

— Все ли сделало министерство образования и науки, чтобы обеспечить доступ к образованию детей?
— Пандемия в Кыргызстан, как и в другие страны мира, пришла неожиданно, не работала санитарино-эпидемиологическая служба. У нас, как и у других стран, не было опыта работы в такой ситуации. Поэтому мы сразу организовали при министерстве экспертный штаб, куда вошли все практики, учёные, эксперты разных уровней и другие представители общества. Разработали, чтобы во время пандемии у нас был доступ к образованию, чтобы мы не ограничивали детей в доступе к образованию. В первую очередь, помните, когда в апреле-мае карантин был и нельзя было никаким образом школу посещать, мы организовали телеуроки. Пусть даже односторонняя подача материала, но всё-таки учебный программный материал демонстрировался. С другой стороны, мы организовали обратную связь, чтобы учителя могли отвечать на вопросы детей: что освоено, какой материал поняли, что сложное нужно повторить и т. д. Для этого мы учебные ролики и инструкции написали для учителей по Зуму, так же, дистанционно, мы организовали им обучение. Но с третьей стороны, если бы не было ресурсов, цифрового контента, то это был бы неполноценный процесс. Мы очень спешно разработали «Окуу-портал», как мы его назвали. Там разметили все учебные материалы: и учебники, и электронные учебники, и мультимедийные материалы для начальной школы, которые по всем предметам были подготовлены с видео и аудио. В интересной игровой форме учебный материал для детей был предоставлен. Для старшеклассников отдельно. Все видеоуроки, которые демонстрировались, разделили по классам и предметам и на портале разместили. Естественно, интернет в школах был, но дети сидели дома. Первая проблема — это доступ к интернету. В крупных городах, в районный центрах, в сёлах, где интернет более удовлетворительный, там и процесс обучения шёл удовлетворительно. Но у нас есть высокогорные регионы, дальние. Там по объективным причинам интернет-связь не очень хорошо работала. Тогда на заседании Республиканского штаба мы решили, что, в зависимости от эпидситуации, школы, которые расположены в дальних регионах и в которых учится мало детей, во время пандемии будут обучать в реальном режиме, но с сохранением санитарно-гигиенических требований.
— То есть некоторые дети ходили в школы?
— Да. Это были ученики 77 школ, расположенных в труднодоступных районах. Там действительно где-то могла ловить спутниковая связь, где-то через спутник можно было к интернету подключиться.
— Это приграничные районы?
— Да, это приграничные районы. Например, в Нарынской и Баткенской областях далёкие сёла. Тут нас все поняли — и Минздрав, и санитарно-эпидемиологическая служба. Они сказали, что действительно в каждом селе ситуация была изучена. Там, где не было COVID-19, мы разрешили проводить реальный режим обучения.
— До приграничных территорий доходила ли та система обучения, которую вы организовали по госканалам? Мы знаем, что не во всех сёлах они ловятся. Ловятся каналы других стран — Узбекистана, Таджикистана, Казахстана. Как в наших далёких местах организовывалось обучение?
— Об этой проблеме мы тоже знали. У нас центральные каналы демонстрируются — ЭЛТР, «Баластан», «Пирамида» и др. У местных областных каналов был доступ к ретрансляции, у них была такая возможность. Там, где не было возможности, наши местные власти вместе с отделами образования разрешали офлайн-обучение.
Какая была главная проблема? Мы в спешке наладили эту систему. У нас на подготовку было две недели. Остальное — в процессе обучения педагогов. Всё это мы наладили. Главная проблема была в том, что не у всех детей есть гаджеты, начиная с телефонов. Система образования первой показала пример: технику, которая есть в школах, временно отдали социально незащищённым семьям, у которых нет телевизора или компьютера. Потом местные власти подхватили нашу идею и начали нам помогать. Доноры, например международная организация ЮНИСЕФ, закупили в интернаты, где наши сироты обучаются, телевизоры и необходимую технику. Они напрямую, сразу в интернат, возили, мы дали им адреса. Конечно, у нас не было такого опыта, мы дистанционные технологии только развивали, для лиц с ограниченными возможностями организовывая надомное обучение. Но массово мы впервые в апреле-мае столкнулись с проблемами и приняли меры, чтобы облегчить детям окончание учебного года. Думаю, мы удовлетворительно вышли из ситуации, потому что три четверти все наши дети в реальном режиме отучились, была только четвёртая четверть, которую надо было так завершить. Общий главный материал был изучен в реальном режиме за три четверти. Ряд материалов в четвёртой четверти тоже оставался, но мы с наименьшими потерями вышли. Мы даже изменили формат государственной итоговой аттестации — экзаменов, которые сдают девяти- и одиннадцатиклассники. Мы создали аттестационную комиссию, куда входят учителя-предметники, классный руководитель, директор, завуч, чтобы они оценивали основные итоговые работы учащихся. Летом мы думали, что пандемия пришла на короткий период, ещё два-три месяца, а потом вернёмся к обычной жизни, но так не получилось. По всем прогнозам, мы понимали, что нужно готовиться к более серьёзным временам. В июне мы завершили учебный процесс, провели ОРТ, чтобы дети могли поступить в вузы. ОРТ организовали в реальном режиме с соблюдением всех санитарно-гигиенических требований. После того как дети сдали ОРТ, результаты обрабатывались. Мы разработали онлайн-платформу для поступления в вузы, чтобы возле каждого вуза наши дети не собирались и не создавали ситуацию, где они могут заразиться. Онлайн-платформа заработала, и все дети, которые хотели поступить, поступили. Затем мы начали готовиться к новому учебному году.
— Вы говорите, что всё прошло без потерь?
— Я сказала, что с минимальными потерями. Не могу сказать, что мы совершенно без потерь вышли. Мы говорим «с минимальными потерями», потому что реальный формат обучения полностью заменить дистанционным форматом нельзя. Это тяжело, потому что ребёнок не только должен получить знания, освоить учебную программу и выполнить учебный план. Ученику должны быть привиты социальные навыки, его нужно социализировать. Нужно создать обучение друг друга сообща в реальном режиме, где есть хорошие итоги. Здесь только из-за того, что на первое место мы поставили здоровье, когда система здравоохранения впервые встретилась с этой пандемией, мы вынуждены были четвёртую четверть завершить дистанционно. Но для того, чтобы дети не остались без аттестатов, чтобы не остался незавершённым учебный год, мы, думаю, сделали всё, что могли. Все ресурсы и экспертный потенциал были использованы. Быстро учиться не было ни у кого возможности. Весь мир в это время, так же, как и мы, переносил пандемию.
— Не все дети получили доступ к образованию, потому что во многих семьях, особенно в сёлах, нет телевизора, не говоря уже о смартфонах. Вы анализировали, сколько таких детей?
— Да, естественно. Мониторинг у нас еженедельный был. Приведу вам цифры. За первую неделю апреля, когда учёба началась, власти Иссык-Кульской области купили 500 телевизоров для 500 семей. Их сразу закупили и доставили. Потом всё сообщество нам стало помогать. По всем областям люди, которые купили новые телевизоры, а старые хранили, начали друг другу отдавать эти старые телевизоры. Поработали с Британской ассоциацией выпускников. Она закупила социально уязвимым детям компьютеры, телефоны. Это — с одной стороны. С другой — серьёзный вклад, чтобы обеспечить гаджетами детей, внесли местные власти.
— Были ли обеспечены всем необходимым учителя? Были ли им созданы условия для того, чтобы они могли качественно преподавать?
— На первых порах нам нельзя было выходить в школу или куда-то ещё. Эти ограничения касались Бишкека, где был введён карантин. По регионам нужно было соблюдать жёсткие санитарно-гигиенические требования. Школы наши были пустые, дети сидели по домам. В школах есть интернет и компьютеры. Поэтому мы сказали директорами, чтобы они переговорили с учителями: если те живут недалеко, то могут приходить на работу после того, как всё почистят, проветрят, с масками, в перчатках. В кабинет зашёл — компьютер есть, интернет есть. Они могут преподавать дистанционно. Некоторым учителям пришли на помощь местные власти. Банки также сделали льготное кредитование, и некоторые учителя приобретали гаджеты через них.
— За свой счёт приобретали?
— Мы рады были бы. С удовольствием купили бы для учителей гаджеты, но у нас в бюджете на это не было средств. Мы обратились в Союз банков, провели официальную встречу, потом направили письмо о том, можно ли для наших учителей сделать льготы, пока тяжёлые времена и пандемия, чтобы учителя чуть-чуть с зарплаты отдавали и купили бы гаджет. Союз сейчас прорабатывает. Везде на местах есть такие случаи, где на много месяцев делят рассрочку и проценты низкие. Продумали разные пути, и в первой четверти стало легко. В первой четверти везде, и в Бишкеке тоже, разрешили доступ к школам, т. е. дети были дома, а учителя могли быть в школах.
— Учителя жаловались, что ПЦР-тесты они сдавали за свой счёт…
— Нет. Мэрии Бишкека одна организация предоставила ПЦР-тесты бесплатно. Республиканский штаб решил, что пока все классы будут учиться дистанционно, потому что после июля мы не хотели нанести урон здоровью. Вы же помните, как решили, что первоклассники, соблюдая все гигиенические требования, будут учиться офлайн. Тогда мы получили доступ в школы. Мы мучились только апрель-май, и то я бы не сказала, что были бессильны, но апрель-май нам пришлось выдержать из-за пандемии, но зато в сентябре учителя могли прийти в школы и в своих кабинетах вести обратную связь с учащимися. Затем, в сентябре, апробировали соблюдение правил гигиены на наших первоклассниках. Мы показали, что умеем проветривать помещения вовремя, что умеем влажную уборку проводить в школе несколько раз, и мы не влияли на статистику по пандемии. После мы потихоньку начали делегировать полномочия местным штабам, чтобы, например, сидя в Бишкеке, не решать проблемы в Баткене. В том же Баткене о ситуации в каждом районе, в каждом селе знают местные санитарно-эпидемиологические службы, местный штаб и власть. Мы делегировали полномочия и сказали, что, если на местах с COVID-19 ситуация благополучная, то разрешаем открывать школы, но так, чтобы качество образования не снизилось и был доступ к образованию. Поэтому каждый штаб уже с октября начал самостоятельно всё решать. Так, потихоньку перешли в реальный режим работы школ. Мы 31 декабря завершили тем, что 1 900 школ были переведены на реальный режим обучения.
— В Бишкеке только две школы стали работать.
— Нет, Бишкек — это другое дело. Это касалось только регионов. Бишкек и Ош открылись в последнюю очередь. Это начало происходить с 18–20 января 2021 года. Почему? Потому что мы четвёртую четверть окончили дистанционно, потом первую и вторую четверть частично дистанционно учились, а частично — в реальном режиме, и если мы третью и четвёртую четверть просидим дистанционно, то будет очень чревато, это тяжело. Дети не успеют нормально повторить материал, нормально подготовиться. Ош 18 января открыл доступ к реальному режиму с соблюдением всех санитарно-гигиенических норм, а Бишкек — с 20 января для первых, девятых и одиннадцатых классов. Мы написали Минздраву письмо, что если у ребёнка в семье у кого-то либо у него самого выявлен COVID-19, то на две недели локально его класс либо школу закрываем. Это решение принимает санитарно-эпидемиологическая служба. В Бишкеке 15-я и 83-я школы, где обнаружился вирус, две недели работали дистанционно, и если всё нормально, то Санэпиднадзор нам разрешит эти школы вернуть к нормальному режиму обучения.
— То есть не все классы пойдут в школу?
— Первые, пятые, девятые, одиннадцатые классы сейчас учатся в реальном режиме в Бишкеке, остальные — дистанционно. В других регионах, кроме Джалал-Абадской области, — все школы. В Джалал-Абадской области несколько школ остались, их поэтапно пускают. Это первые, пятые, одиннадцатые. Смотрят, как дети адаптируются, и если Санэпиднадзор не выявляет никакой опасности, то потихоньку все классы пускают. Теперь Бишкек мы тоже посмотрим. Две недели он проучится. Если на статистику по COVID-19 не повлияем, потихоньку другие классы начнут переходить на реальный режим обучения. При этом мы сказали, что если у ребёнка есть какие-то специальные медпоказания и врач напишет, что посещать детский коллектив нельзя, тогда мы сохраним дистанционный формат.
— Какие соцпакеты были предусмотрены для учителей? Сколько масок в день выделяется для учителя бесплатно? Есть созданные условия для учителей? Медикам выдаётся компенсация, а учителям?
— Слава богу, наши учителя в «красных» зонах не работали. Они, находясь дома, предоставляли обратную связь. У нас в бюджете были предусмотрены деньги на мыломоющие и прочие расходы. Районные отделы образования провели тендеры и обеспечили школы дезинфицирующими средствами и всем необходимым. ЮНИСЕФ дезинфицирующие средства для всех учителей предоставил, минуя Министерство образования: мы сказали, что нам не надо ничего привозить, сразу отправляйте в школы. Они довезли до всех районных отделов образования эту помощь. Масками детей обеспечивают родители, а учителя — сами себя. Тут уже каждый день нужно менять по две маски, это тяжело. Поэтому мы смогли обеспечить дезинфицирующими средствами и всех доноров просили выдать, сколько могут. Учителя друг друга сами масками обеспечивали. Чтобы дети мыли руки, все мыломоющие средства предоставлены, для учителей тоже. Единственное, маски в бюджете не предусмотрены.
— Есть ли информация о жертвах COVID-19 среди преподавателей?
— К сожалению, есть. Мы же в одном обществе живём, в одном Кыргызстане. У нас заболел в первый период директор школы № 78, затем учителя. Оказывается, если при COVID-19 есть сопутствующие болезни, то человек быстро умирает.
— Работающие две школы закрылись из-за того, что там был обнаружен COVID-19. Есть ли в школах медперсонал, штат медсестры? Этот вопрос обсуждался?
— Да, конечно. В штабе обсуждался вопрос перехода на обычный режим работы. Мы сказали, что в Бишкеке и в регионах не хватает медсестёр, чтобы в школах открыть штат медицинской сестры. Разработан план внедрения инклюзивного образования, в рамках которого мы предусмотрели открытие медкабинета в каждой школе, приобретение соответствующего медоборудования и формирование штата медицинской сестры в каждой школе. Учитывая наш бюджет, мы заложили средства на 2022–2023 годы. Минфин обещал предусмотреть и заранее запланировать, чтобы из бюджета выделить средства. Пока мы обходимся так, что на несколько школ есть одна медсестра.
Понимаете, это очень сложно. Мы организовали фильтр для определения состояния детей. Кабинетную систему мы ведь отменили. Дети приходят, рассаживаются в одном кабинете, и учитель, и дежурные родители, которых не должно быть много — один или два учителя, измеряют и записывают температуру. Есть список, где отмечают состояние детей. Мы с родителями также провели работу, чтобы утром они измеряли температуру. Если ребёнок себя плохо чувствует, то никаких выходов в школу — сразу звонок классному руководителю. Классный руководитель уже отмечает, что ребёнок себя нехорошо чувствует. Дома родителю легче же измерить температуру одному ребёнку, чем классному руководителю — у всего класса. Двойной фильтр: сначала дома родитель проверяет, какое состояние у ребёнка, измеряя температуру, а затем в школе, когда дети в кабинете расселись, — классный руководитель с одним-двумя родителями или другими педагогами на тот случай, если родители не освободились, а также другие педагоги в случае, если нет классного руководства. Мы их разделили и сказали, чтобы они помогали нескольким классам. Тогда сразу опрос и осмотр. Если есть медработник, он тоже помогает и записывает в журнал. Если ребёнок хоть немного плохо себя чувствует, у нас есть в каждой школе кабинет, где приходящая медсестра изолирует ребёнка, звонит врачу и родителям. В Бишкеке вывели таких детей, их сразу изолировали, чтобы они с другими не общались.
— Вопрос касательно бюджета. Мы знаем, что были сэкономлены деньги из бюджета. Скажите, за счёт чего?
— У нас до этого на хозяйственные расходы из бюджета было предусмотрено 70 млн 300 тыс. сомов. Но у нас появились дополнительные деньги — сэкономленные за счёт горячего питания средства. Мы апрель-май детей горячим питанием не кормили, потому что все были на карантине. И мы попросили у аппарата правительства разрешение на то, чтобы потратить эти деньги на дезинфицирующие средства, чтобы можно было отмыть школу, мыло поставить, всё, что надо, закупить. Со статьи на питание учащихся 1–4-х классов было сэкономлено 185 млн сомов. Было принято решение все деньги направить на покупку дезинфицирующих средств. Но Министерство финансов из-за дефицита бюджета эти деньги не профинансировало. На покупку дезинфицирующих средств мы потратили и так ранее предусмотренные на эти цели 70 млн 300 тыс. сомов. Год 2020-й завершился, и тех сэкономленных денег нет и не будет. Они остались в Министерстве финансов.
— В школах с родителей требуют, чтобы они приносили дезинфицирующие средства. Был ещё скандал из-за этого…
— Это был Бишкек. Я сразу позвонила в мэрию Бишкека, в управление образования. Сказала, что Бишкек не финансируем из республиканского бюджета. Бишкек финансирует мэрия из бюджета мэрии. Мы сразу сказали, чтобы были выделены деньги на дезинфицирующие средства. Она разобралась со школами, во всех четырёх районных центрах образования тендеры проводит, сказала, что закупит. Это было до перехода на реальный режим работы. Для тех, кто торопился и запрашивал, было отменено. В Бишкеке в управлении образования всем дали задание, чтобы работали, и информировали, чтобы люди не торопились. Мы купили мыломоющие средства, хлорку, туалеты привели в порядок, умывалки. На 2021 год запланировано 80 млн сомов на хозяйственные мыломоющие и дезинфицирующие средства.
— Сколько средств от доноров поступило за период пандемии в прошлом году?
— Мы от доноров получили по 12 л жидкого мыла и 12 л антисептика для 2 001 школы. Доноры сами доставили их в школы. По 7 л жидкого мыла и 7 л антисептика было выделено на 1 279 детских садов. Всё тоже сразу было довезено до детских садов. Это примерно на $ 120 тысяч. Доноры помогли нам с телеуроками, студиями, они операторам, учителям, методистам оплатили гонорары напрямую, минуя Министерство образования. Мы отобрали учителей, обучили их и записали телеуроки. Мотивационная помощь была оказана учителям, которые в очень тяжёлое время снимали эти уроки. Мы их обучили сами. Студии сами организовали. Мы сказали донорам: «Пожалуйста, этим учителям, методистам и операторам оплатите работу». Потому что это не основная их работа, они ночью работали и снимали нам уроки. ЮНИСЕФ координировал.
— Как вы сами оцениваете уровень образования детей? Вы же проводили ОРТ — один из способов понять, что стало с образованием.
— Слава богу, несмотря на пандемию, дети смогли сдать ОРТ. Результат был чуть-чуть ниже, чем в прошлом году, но не так, чтобы был страшный разрыв из-за того, что́ из-за одной четверти дети не освоили. Такого не было, слава богу. Наряду с телеуроками мы разработали видеоуроки для подготовки к ОРТ. Их тоже транслировали, чтобы наши дети, пусть даже сидя на карантине, занимались. Не могу сказать, что весь прошлый год мы потеряли из-за одной четверти, из-за апреля-мая. Дети поступил в вузы, неплохо сдали ОРТ. Средний балл ОРТ в этом году был чуть-чуть ниже, но принципиального различия нет.
— Что касается университетов, они проводили обучение онлайн, тем не менее оплату для обучающихся оставили прежней. Почему вопрос помощи не рассмотрел штаб? Студенты заявили, что выйдут на митинги, если не снизят стоимость за обучение.
— Во-первых, студентам было легче, потому что они уже взрослые люди, не то, что в школе. Естественно, в каждом университете давно разработана платформа, где каждый преподаватель выкладывает все материалы, задания, литературу, чтобы студенты могли практическую работу сделать. Студенты в этом плане второй семестр отучились, надо было только последние два месяца. Насчёт контрактов мы написали во все вузы, что, несмотря на дистанционное обучение, надо преподавателям платить зарплаты, потому что они хоть и дистанционно, но работали. Согласитесь, если бы вы дистанционно работали, было бы немилосердно вам это не оплатить. Мы сказали, что нужно выплачивать зарплату преподавателям, надо онлайн-платформу поддерживать, за интернет платить. Мы понимаем, что есть ещё расходы, но и студентов тоже надо понять. Если родители студента потеряли работу либо он сам подрабатывал на учёбу и теперь не может этого сделать, то просили министерство, насколько максимально возможно, предоставить скидки или рассрочку для студентов из социально уязвимых слоёв населения. Мы обратились так не только в вузы, но и в частные образовательные организации, частные школы. Мы им сказали, чтобы особенно сделали скидки детям из социально уязвимых слоёв населения, но полностью, на 50 % или 100 % тяжело. Мы понимаем, что, особенно в вузах, работает огромная армия преподавателей, у них тоже семьи, тоже дети, они должны получать зарплаты вовремя. Каждому вузу, каждой частной организации мы отправили такие письма. Помимо этого, мы еженедельно проводили онлайн-встречи с каждым вузом, с каждой частной организацией и пофамильно отрабатывали всё с каждым учреждением. Рассрочку дали, где-то дали скидки, но масштабно на столько-то процентов было тяжело, потому что мы понимаем, что у каждого вуза есть педагоги, которых надо обеспечивать зарплатой.